Блоги

Сентябрь. Седьмое число -
День моего рождения,
Небо с утра занесло,
А в доме, всем тучам назло,
Вешнее настроение!

Оно над столом парит
Облаком белоснежным.
И запахом пряно-нежным
Крепче вина пьянит.

Бутоны тугие, хрустящие,
В каплях холодных рос.
Как будто ненастоящие,
Как будто бы в белой чаще
Их выдумал дед-мороз.

Какой уже год получаю
Я этот привет из роз.
И задаю вопрос:
- Кто же их, кто принес? -
Но так еще и не знаю.

Обняв, как охапку снега,
Приносит их всякий раз
Девушка в ранний час,
Словно из книги Цвейга.

Вспыхнет на миг, как пламя,
Слова смущенно-тихи:
- Спасибо вам за стихи! -
И вниз застучит каблучками.

Кто она? Где живет?
Спрашивать бесполезно!
Романтике в рамках тесно.
Где все до конца известно -
Красивое пропадет...

Три слова, короткий взгляд
Да пальцы с прохладной кожей...
Так было и год назад,
И три, и четыре тоже...

Скрывается, тает след
Таинственной доброй вестницы.
И только цветов букет
Да стук каблучков по лестнице...

Влетела в дом упругим метеором
     И от порога птицею - ко мне,
     Смеясь румянцем, зубками и взором,
     Вся в юности, как в золотом огне.

     Привычно на колени забралась:
     - Вон там девчонки спорят за окошком!
     Скажи мне: есть космическая связь?
     И кто добрей: собака или кошка?!

     Я думаю, я мудро разрешаю
     И острый спор, и вспыхнувший вопрос,
     А сам сижу и восхищенно таю
     От этих рук, улыбок и волос.

     Подсказываю, слушаю, разгадываю
     Ее проблем пытливых суету
     И неприметно вкладываю, вкладываю
     В ее сердчишко ум и доброту.

     Учу построже к жизни приглядеться,
     Не все ведь в мире песни хороши.
     И сам учусь распахнутости сердца
     И чистоте доверчивой души.

     Все на земле имеет осмысленье:
     Печали, встречи, радости борьбы,
     И этой вот девчонки появленье,
     А если быть точнее, то явленье
     Мне был как перст и высший дар судьбы.

     Бегут по свету тысячи дорог.
     Не мне прочесть все строки этой повести,
     Не мне спасти ее от всех тревог,
     Но я хочу, чтоб каждый молвить мог,
     Что в этом сердце все живет по совести!

     Пусть в мире мы не боги и не судьи,
     И все же глупо жить, чтобы коптеть,
     Куда прекрасней песней прозвенеть,
     Чтоб песню эту не забыли люди.

     И в этом свете вьюги и борьбы,
     Где может разум попирать невежда,
     Я так тебе хочу большой судьбы,
     Мой вешний лучик, праздник и надежда!

     И я хотел бы, яростно хотел
     В беде добыть тебе живую воду,
     Стать мудрой мыслью в многодумье дел
     И ярким светом в злую непогоду!

     И для меня ты с самого рожденья
     Не просто очень близкий человек,
     А смысл, а сердца новое биенье,
     Трудов и дней святое продолженье -
     Живой посланник в двадцать первый век!

     Темнеет... День со спорами горячими
     Погас и погрузился в темноту...
     И гном над красновидовскими дачами
     Зажег лимонно-желтую луну.

     В прихожей дремлют: книжка, мячик, валенки,
     Мечты зовут в далекие края.
     Так спи же крепко, мой звоночек маленький,
     Мой строгий суд и песенка моя...

     И я прошу и небо, и долины,
     Молю весь мир сквозь бури и года:
     Пусть над судьбой Асадовой Кристины,
     Храня от бед, обманов и кручины,
     Горит всегда счастливая звезда!

Ей было двенадцать, тринадцать - ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать - ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! -
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая...
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! -
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!

Как мало все же человеку надо!
Одно письмо. Всего-то лишь одно.
И нет уже дождя над мокрым садом,
И за окошком больше не темно...

Зажглись рябин веселые костры,
И все вокруг вишнево-золотое...
И больше нет ни нервов, ни хандры,
А есть лишь сердце радостно-хмельное!

И я теперь богаче, чем банкир.
Мне подарили птиц, рассвет и реку,
Тайгу и звезды, море и Памир.
Твое письмо, в котором целый мир.
Как много все же надо человеку!

У них в ушах горячий звон,
В ногах лежит луна,
Мальчишка по уши влюблён,
По голову она.

Кружит, шурша под фонарём
Осенний листопад...
Он вдруг сказал: – Давай пойдём,
Куда глаза глядят!

И как огнём подожжена
Волнением его,
– Идём! – ответила она –
До счастья самого!

И вот влюблённые в пути,
Костром горит восход,
И где-то счастье впереди
Неведомое ждёт!

И долго время их вело
По магистралям гулким,
А счастье, просто как назло,
Всё время их ждало
В родимом переулке…

Все как будто сделал славно я:
Кончил разом все сомнения.
Понял я, что ты - не главная:
Не любовь, а увлечение,

Ты, я верю, неплохая,
Ни игры в тебе, ни зла,
Ничего не ожидая,
Все дарила что могла.

Только счастье невозможно
Без клубящихся дорог,
Слишком было все несложно,
Слишком много было можно,
Но ни бурь и ни тревог...

Видно, в том была причина,
Что любовь не жгла огнем,
И была не ярким сном,
А простой, как та рябина
У тебя перед окном.

И ушел я в синий вечер,
Веря в дальнюю звезду.
В путь! В пути я счастье встречу,
Здесь - зачахну, пропаду!

Все как будто сделал правильно,
Кончил разом все сомнения:
Понял ведь, что мной оставлено
Не любовь, а увлечение.

Значит, скоро распахнется
Даль счастливых, новых дней.
Сердце песней захлебнется.
Годы мчат... дорога вьется...
Только сердцу не поется,
Не поется, хоть убей!

Только холодно и тесно
Стало сердцу моему.
Все как будто сделал честно,
В чем же дело - не пойму!

Отчего сквозь километры,
Как в тумане голубом.
Я все чаще вижу дом,
Шторку, вздутую от ветра,
И рябину под окном?!

Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами
Узоры созвездий и посвист ветров,
Дороги с бегущими вдаль поездами
Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,
Раскидистый тополь, вздохнув горячо,
К окну потянувшись, зеленую руку
По-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,
Мы ждем, загораемся каждой строкой.
Но вести не только в конвертах приносят,
Они к нам сквозь стены проходят порой.

Представь, что услышишь ты вести о том,
Что был я обманут в пути подлецом,
Что руку, как другу, врагу протянул,
А он меня в спину с откоса толкнул...

Все тело в ушибах, разбита губа...
Что делать? Превратна порою судьба!
И пусть тебе станет обидно, тревожно,
Но верить ты можешь. Такое - возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,
Ворвется и скажет, словами глухими,
Что смерть недопетую песнь прервала
И черной каймой обвела мое имя.

Веселые губы сомкнулись навек...
Утрата, ее не понять, не измерить!
Нелепо! И все-таки можешь поверить:
Бессмертны лишь скалы, а я - человек!

Но если услышишь, что вешней порой
За новым, за призрачным счастьем в погоне
Я сердце своё не тебе, а другой
Взволнованно вдруг протянул на ладони,

Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,
Колючею стужей не стиснет беда!
Не верь! Вот такого не может случиться!
Ты слышишь? Такому не быть никогда!

Поезд ждет, застегнутый по форме.
На ветру качается фонарь.
Мы почти что двое на платформе,
А вокруг клубящаяся хмарь.

Через миг тебе в экспрессе мчаться,
Мне шагать сквозь хмурую пургу.
Понимаю: надо расставаться.
И никак расстаться не могу.

У тебя снежинки на ресницах,
А под ними, освещая взгляд,
Словно две растерянные птицы,
Голубые звездочки дрожат.

Говорим, не подавая виду,
Что беды пугаемся своей,
Мне б сейчас забыть мою обиду,
А вот я не в силах, хоть убей.

Или вдруг тебе, отбросив прятки,
Крикнуть мне: - Любимый, помоги!
Мы - близки! По-прежнему близки! -
Только ты молчишь и трешь перчаткой
Побелевший краешек щеки.

Семафор фонариком зеленым
Подмигнул приветливо тебе.
И уже спешишь ты по перрону
К той, к другой, к придуманной судьбе.

Вот одна ступенька, вот вторая...
Дверь вагона хлопнет - и конец!
Я безмолвно чудо призываю,
Я его почти что заклинаю
Горьким правом любящих сердец!

Стой! Ты слышишь? Пусть минута эта
Отрезвит, ударив, как заряд!
Обернись! Разлуки больше нету!
К черту разом вещи и билеты!
И скорей по лестнице! Назад!

Я прощу все горькое на свете!
Нет, не обернулась. Хоть кричи...
Вот и все. И только кружит ветер,
Да фонарь качается в ночи.

Да стучится сердце, повторяя:
"Счастье будет! Будет, не грусти!"
Вьюга кружит, кружит, заметая
Белые затихшие пути...

Он ей предлагал для прогулок
Дорогу - простого проще:
Налево сквозь переулок
В загородную рощу.

Там тихое птичье пенье,
Ни транспорта, ни зевак,
Травы, уединенье
И ласковый полумрак...

А вот ее почему-то
Тянуло туда, где свет,
Совсем по иному маршруту:
Направо и на проспект.

Туда, где новейшие зданья,
Реклама, стекло, металл.
И где, между прочим, стоял
Дворец бракосочетанья...

Вот так, то с шуткой, то с гневом
Кипела у них война.
Он звал ее все налево,
Направо звала она.

Бежали часы с минутами,
Ни он, ни она не сдавались.
Так наконец и расстались.
Видать, не сошлись маршрутами...

Снег кружится пушистой каруселью,
За окнами проулка не видать,
Звонок в прихожей дрогнул резкой трелью,
И мать пошла, вздыхая, открывать.

Наверно ,дочь пришла из института,
Сегодня зимней сессии конец.
Ведь знает, что волнуется отец
И мать считает каждую минуту.

А не спешит..Да где уж там спешить!
Завелся друг...Он всюду рядом с нею.
- Мне мама, Петя должен позвонить.
Ты знаешь, папа, Петя был в Ширее.

У Пети превосходный реферат.
Он лучший оформитель стенгазеты.-
Дверь хлопнула.Ну, вот они стоят,
Сияют, как две новые монеты.

-Взгляни отец, уж за окошком ночь,
А им денек коротким показался.-
Парнишка вдруг смущенно затоптался,
И, вспыхнув, густо покраснела дочь.

Летел от щеток веер снежной пыли,
Но что случилось: радость иль беда?
Дочь вдруг сказала:-Папа, мы решили.-
А паренек добавил:- Навсегда!

Родители взглянули друг на дружку,
И каждый был немало удивлен.
Дремал лишь кот, свой скучный , длинный сон
Мотая на скрипучую катушку.

А у двоих сегодня - кровь ключом.
Кто сможет, кто заставит их расстаться?
И глупо ждать цветения акаций,
У них весна. И снег тут ни при чем!

Стоят и ждут родительских укоров,
А оба и смешны и хороши.
И толку нет от скучных разговоров.
- Ну что же, мать,поздравим от души?!

Мать край косынки поднесла к глазам,
А парень молвил тихо , но упрямо:
- Мы все навек решили пополам.-
И в певый раз добавил:- верьте, мама!

Метель швыряла колкий снег в лицо,
Под арками дворов стонала гулко,
А двое снова вышли на крыльцо
И вновь пошли бродить по переулкам.

СЧАСТЛИВЫЕ- ИМ ДОМА НЕ СИДИТСЯ.
ВЛЮБЛЕННЫЕ-ИХ ТЬМОЙ НЕ НАПУГАТЬ.
ИДТИ ИМ- И ДОРОГ НЕ РАЗБИРАТЬ,
ИМ ГОВОРИТЬ - И НЕ НАГОВОРИТЬСЯ.