Зима... Вокруг резвится белый снег,
Спускаясь на холодные глазницы.
Не без труда угрюмый человек
Бросает мир, чтоб жить в своей темнице.
Свободный, властный, мудрый толстосум
Не жаждущий губить чужие души,
Спасаясь от гнетущих трезвых дум,
Осел в пещере, все мосты разрушив.
Ушел... Сбежал, коль хочешь так сказать.
"Они не смогут жить без слёз и крови. -
Промолвил, опустившись на кровать, -
Пускай же..." - И уснул на полуслове.
Прошли года поодаль от людей.
Года в тени, в пустом и тихом "доме"...
В пещере обнаружен был злодей,
Что порожден безумцем ночью в дрёме.
Дубовый стол, стареющий в пыли.
Разбитая древнейшая скульптура.
В камине мхом обросшие угли...
На троне же - зловещая фигура:
Пустынный взгляд, сжигающий дотла;
Не стук, скорее, - грохот тонких пальцев
По белому столу не из стекла,
Обглоданных костей неандертальцев.
Рога вросли, как люстра, в потолок
От жизни совершенно неподвижной.
Безумный и невнятный монолог
В библиотеке ветхой, чёрнокнижной.
Один... Слепой, как крот, в своей норе.
Худой, как щепка, граф седых вампиров,
Купаясь ночью в лунном серебре,
Подсчитывал количетсво сапфиров.
Давно засохший фиговый листок...
Не дрогнет перед мнимыми богами
Тот граф, что разорвал свой поводок;
Тот граф, что закалённый батогами.
Чудовища ползли со всех сторон.
Плясали под гитару Люцифера.
В лучах луны, что озарили трон,
Оскалилась свирепая пантера.
Внезапно стихли песни, адский смех.
Исчез мутант на жуткой чупакабре,
Оставив на суку облезлый мех.
Растаял граф, как свечка в канделябре.
Запели птицы где-то вдалеке.
Проворный луч спустился на подушку.
Блеснул на остром кованном клинке
И спрятался - как не было - за кружку.
Затворник, утирая пот с чела,
Решил вернуться к людям, пусть и грешным,
И попивая водку из горла,
Побрел обратно по дорогам снежным.
