Не знал что ждёт, об строки глаз не теребя.
По Фромму я бежал от одиночества,
Не зная, может быть, себя жадно губя.
Сбежал туда, где давностью взмечталось,
Где взразумелся с полусорванных слогов,
Туда, куда душонка слепно рвалась
С цепи длиною в несколько шагов.
Туда, где можно стало не бояться,
Непонятости мглистой и идей,
Которым в руки мои так легко срываться,
С взращённых сумашествием аллей.
Где принят был я жаростным пожаром,
Разжёгшегося брошеностью спички,
Где жадно задышалось перегаром
От пьяной сладко-пагубной привычки.
Туда, сердца где ярым стуком слились,
Где руки завязались вдруг узлом.
Туда, где все уж пробудились,
И только я, казалось, стянут сном.
Я не читал затхлевшего пророчества,
Не знал что ждёт, об строки глаз не теребя.
Про Фромму я сбежал от одиночества,
Сбежал от одиночества в тебя.
