Не зови меня именем прежним,
Но послушай меня лишь за то,
Что когда-то с тобою был нежным.
Расскажу я тебе за ночлег
В обветшалой, истёртой одежде,
Что давно я – больной человек,
Без надежды и веры, как прежде,
Что в плену бездорожного пьянства
Я – поэт не отцветшей сирени,
А в провалах глазниц от ухарства
Фиолетово-мутные тени.
Что душа – решето, щит мишени,
А над нею – венки мёртвых роз.
От унынья улыбки замшели,
И истёрт я любовью в психоз.
Ты сказала: "Миг правит судьбою,
Извини, мол, не виделись век,
Не смогла я всю жизнь быть с тобою,
Мой когда-то родной человек".
Я прервал: " Подожди, что ты, солнце,
Ты всегда лишь со мною была!
И лучом золотистым в оконце
Пала прежнего чувства зола.
В одиночестве
В долгой разлуке
Я гулял по садам облепих
У речной крутоярой излуки,
А совсем не в объятьях твоих,
На полянах, поросших цветами,
Поутру, босиком по росе,
Я улыбку твою с облаками,
Повстречал на песчаной косе.
Там под ветром шумели листы,
Я в их шелесте голос твой слышал,
В сновиденьях являлась лишь ты,
Светлой тенью, спустившейся свыше.
Но в бессонницу, в дни полнолунья,
Представляя любимые руки,
Я искал тебя с тихим безумьем
На путях неминучей разлуки.
Ты была наказаньем и музой
Моих сиплых от горя стихов,
Даже зимняя, лютая стужа
Рисовала на окнах любовь».
В изумлении ты замолчала
И шепнула мне голосом нежным:
«Не смогу я начать всё сначала…
Не зови меня именем прежним».
