Есть где то одинокая трущоба,
Там покосился старенький забор.
Всё серое в любое время года.
Не убран с прошлой осени тот двор.
Не закрывают на засов ворота,
В колодце нет давно живой воды.
Она вторая, после поворота
От самой неприметной борозды...
Лучина там коптит усталый вечер,
И на столе раскиданы листы.
Накинув шаль на тоненькие плечи
Стоит образчик проходящей красоты...
Уже давно седины проступают,
Иссушен стан, поблекшие глаза.
О ней никто не знал и не узнает,
Что знают в уголочке образа...
Давно душе её всё той же, юной,
Не грезится. Привычен стал покой.
Печаль? Была. Но не была угрюмой,
Всегда шумела, как волной прибой.
Нет не угасла, есть в пороховницах
И память обжигают голоса...
Про пальцев нежность в тонких рукавицах
И смолистые страстные глаза...
Она жила обыденною жизнью
И не гналась за сотнями огней.
Любила жизнь и верила в Отчизну.
Её любили, грезили о ней....
Уходит всё, весь блеск стирает старость.
Как старенький, подкошенный забор,
Она стоит... И что же ей осталось?
Лучины свет, лист, с прошлым разговор...
20.10.2014
Валентина Кирьякова
