Утратив чувства, заново родился.
И лес теперь уж по нему бродил, грозя
грозой над головой, как он дроздам
когда-то.
Туман съедал поля, а на полях заметки.
Искорченные точки в карте к прошлому.
Так мило пошлому и жутко томно-тошному,
Но улетают к небу Искры, медианов сетки.
А мимо, словно облака, причудливые, хмурые,
пересекали небо человек и два щенка без поводка.
Он их сжимал, как дежавю, и щекотало горло
гроз морскому ветру, лепестком оторванным.
Приобретая слух, он вдруг ослеп,
а слепленный из невесомых дуг мирок,
промокших арок из семи цветов
осел. И сепия. И мор. И морок.
Ефим Алексеев
