Белеет снег на ржавых куполах
И на карнизах запертого храма.
Здесь воробьиного не слышно гама,
Лишь вороньё сидит на проводах.
Тревога ладит цепи на столбах,
Стекло разбито, выломана рама.
Грубеет кожа на заживших ранах.
Землёю взят веков ушедших прах.
Звонарь, как в сказке, раскачал язык.
Незримый вал души моей достиг -
И прошлое воскресло перед взором.
Десятки позабытых глаз и лиц,
Покинув тьму запущенных гробниц,
Ко мне взывают с болью с болью и укором.
© Максим Тихонов, 2010 — 2014.
