Из смертных, жизнью пресыщенных,
Кто без отравы чашу пил?
От всех подонков возмущенных
4 Язык мой горечь сохранил.
Невесте Хотя любовь препобедила,
И торжества подходит час,
при получении апельсинов Вот спасибо, мой дружок, —
Не забыла ветерана!
Кто сам так пышно в тогу эту
Привычен лики облачать,
Кому ж, как не тебе, поэту,
Я вам пророчил поклоненье,
Венец прекрасному челу,
И расточал свое уменье
Далёкий друг, пойми мои рыданья,
Ты мне прости болезненный мой крик.
С тобой цветут в душе воспоминанья,
Нет, лучше голосом ласкательно обычным
Безумца вечного, поэта, не буди;
Оставь его в толпе ненужным и безличным
Опять весна! опять дрожат листы
С концов берёз и на макушке ивы.
Опять весна! опять твои черты,
Далёкий друг, пойми мои рыданья,
Ты мне прости болезненный мой крик.
С тобой цветут в душе воспоминанья,
4 И дорожить тобой я не отвык.
Исполнилось твое пророческое слово;
Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик,
Как солнце вешнее сияя,
В лучах недаром ты взошел
Во дни живительного мая
Из смертных, жизнью пресыщенных,
Кто без отравы чашу пил?
От всех подонков возмущенных
4 Язык мой горечь сохранил.
Невесте Хотя любовь препобедила,
И торжества подходит час,
при получении апельсинов Вот спасибо, мой дружок, —
Не забыла ветерана!
Кто сам так пышно в тогу эту
Привычен лики облачать,
Кому ж, как не тебе, поэту,