Умолкну скоро я!... Но если в день печали
Задумчивой игрой мне струны отвечали;
Но если юноши, внимая молча мне,
Так старый хрыч, цыган Илья,
Глядит на удаль плясовую
Да чешет голову седую,
Философ ранний, ты бежишь
Пиров и наслаждений жизни,
На игры младости глядишь
От многоречия отрекшись добровольно,
В собранье полном слов не вижу пользы я;
Для счастия души, поверьте мне, друзья,
От меня вечор Леила
Равнодушно уходила.
Я сказал: «Постой, куда?»
По камням гробовым, в туманах полуночи,
Ступая трепетно усталою ногой,
Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
О ты, который сочетал
С душою пылкой, откровенной
(Хотя и русский генерал)
Бывало, прежних лет герой,
Окончив славну брань с противной стороной,
Повесит меч войны средь отческия кущи;
На разность утренних одежд
Счастлив, кто избран своенравно
Твоей тоскливою мечтой,
При ком любовью млеешь явно,
Счастлив ты в прелестных дурах,
В службе, в картах и в пирах;
Ты St.-Priest в карикатурах,
БЕРЕГ МОРЯ. ФАУСТ И МЕФИСТОФЕЛЬ.
Фауст
Мне скучно, бес.
Батюшков: Писать я не умею
(Я много уписал).
Друзья! досужный час настал;
Всё тихо, все в покое;
Скорее скатерть и бокал!