Александр Пушкин

‎Как счастлив я, когда могу покинуть

Докучный шум столицы и двора

И убежать в пустынные дубровы,

Как сладостно!... но, боги, как опасно

Тебе внимать, твой видеть милый взор!...

Забуду ли улыбку, взор прекрасный

Как сатирой безымянной

Лик зоила я пятнал,

Признаюсь: на вызов бранный

Кавказ подо мною. Один в вышине

Стою над снегами у края стремнины;

Орёл, с отдалённой поднявшись вершины,

Я видел вас, я их читал,

Сии прелестные созданья,

Где ваши томные мечтанья

(Михайловское, 1824)

Издревле сладостный союз

Поэтов меж собой связует:

Языков, кто тебе внушил

Твое посланье удалое?

Как ты шалишь, и как ты мил,

Шалун, увенчанный Эратой и Венерой,

Ты ль узника манишь в владения свои,

В поместье мирное меж Пиндом и Цитерой,

Любви, надежды, тихой славы

Недолго нежил нас обман,

Исчезли юные забавы,

Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера,

        Боком одним с образцом схож и его перевод.

Митрополит, хвастун бесстыдный,

Тебе прислав своих плодов,

Хотел уверить нас, как видно,

Эльвина, милый друг, приди, подай мне руку,

Я вяну, прекрати тяжелый жизни сон;

Скажи — увижу ли…. на долгую ль разлуку

Pourquoi craindrais-je de le dire?

C’est Margot qui fixe mon goût.

‎Так и мне узнать случилось,

Вянет, вянет лето красно;

Улетают ясны дни;

Стелется туман ненастный