Подайте картежникам милостинку:
Черви, бубны, вины, жлуди всех нас разорили
И, лишив нас пропитанья, гладом поморили.
Шел некто городом, но града не был житель,
Из дальних был он стран,
И лгать ему талант привычкою был дан.
За ним его служитель,
Слуга наемный был, и города сего,
Не из отечества его.
Ты туфли обругал, а их бояря носят,
Бояря на тебя отмщения в том просят,
Бояря иль паны. Зияет всякий пан,
Трепещет, и рвется,
Страдает и стонет.
Он верного друга,
Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!
Несчастливее всех людей на свете я!
Я счастья пышного сыскать себе не льстился
Ты подлый, дерзкий человек,
Незапно коего природа
Извергла на блаженный век
Сам себя я ненавижу,
Не страшуся ничего;
Окончания не вижу
Прогнал ты Разина стоявшим войском твердо,
Синбирск, и удалил ты древнего врага,
Хоть он и наступал с огнем немилосердо
На Волгины брега!
Запрос Потребна в протокол порядочная справка,
Имеет в оном быть казенный интерес,
Сокрылись те часы, как ты меня искала,
И вся моя тобой утеха отнята.
Я вижу, что ты мне неверна ныне стала,
Надежных не было лесов, лугов и пашни,
Доколе не был дан
России Иоанн,
Великолепные в Кремле воздвигший башни.
В России не было спокойного часа,
Опустошались нивы,
И были в пламени леса.
Расхвасталась Сова,
В ней вся от гордости и злобы кровь кипела,
И вот ея слова:
«Я перва изо птиц в сей роще песни пела,
Когда подходит неприятель,
Так тот отечества предатель,
Кто ставит это за ничто,
И другом такову не должен быть никто.
Собаки в стаде собрались
И жестоко дрались.
Волк видит эту брань
И взяти хочет дань,
Его тут сердце радо.
Собакам недосуг, так он напал на стадо.
Волк лих,
Вспоминай, о человек,
Что твой недолог век
Минется честь, богатство и забава,
Останется одна твоя на свете слава.
Жил некакий мужик гораздо неубого,
Всего, что надобно для дому, было много,
И, словом, то сказать: сыта была душа.