Andrei Voznesensky.Antiworlds and "The Fifth Ace".Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.Bilingual edition.Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.Garden City, NY 1967.

Поглядишь, как несметно
разрастается зло —
слава богу, мы смертны,
не увидим всего.

Я — семья
Во мне как в спектре живут семь «я»,
невыносимых, как семь зверей
А самый синий

     I

22-го бросилась женщина из застрявшего лифта,
где не существенно —

Благословенна лень, томительнейший плен,
когда проснуться лень и сну отдаться лень.

Лень к телефону встать, и ты через меня

Ты кричишь, что я твой изувер,
и, от ненависти хорошея,
изгибаешь, как дерзкая зверь,
голубой позвоночник и шею.

Я во Львове. Служу на сборах, 
в красных кронах, лепных соборах. 
Там столкнулся с судьбой моей 
лейтенант Загорин. Андрей. 

Ко мне является Флоренция,
фосфоресцируя домами,
и отмыкает, как дворецкий,
свои палаццо и туманы.

Кто мы — фишки или великие?
Гениальность в крови планеты.
Нету «физиков», нету «лириков» —
Лилипуты или поэты!

Ты с теткой живешь. Она учит канцоны.
Чихает и носит мужские кальсоны.
Как мы ненавидим проклятую ведьму!...

Немых обсчитали.
Немые вопили.
Медяшек медали
влипали в опилки.

Мерзнет девочка в автомате,
Прячет в зябкое пальтецо
Все в слезах и губной помаде
Перемазанное лицо.

Ты поставила лучшие годы,
я — талант.
Нас с тобой секунданты угодливо
Развели. Ты — лихой дуэлянт!

Туманный пригород, как турман.
         Как поплавки, милиционеры.
Туман.
Который век? Которой эры?

         Б.Ахмадулиной1

Пол — мозаика
как карась.

Париж скребут. Париж парадят.
Бьют пескоструйным аппаратом,
Матрон эпохи рококо
продраивает душ Шарко!