Счастливый Зайцевский, Поэт и Герой!
Позволь хлебопашцу-гусару
Пожать тебе руку солдатской рукой
Если б боги милосердия
Были боги справедливости,
Если б ты лишалась прелестей,
В тебе, в тебе одной природа, не искусство,
Ум обольстительный с душевной простотой,
Весёлость резвая с мечтательной душой,
Болтун красноречивый,
Повеса дорогой!
Оставим свет шумливый
Ради Бога, трубку дай,
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
Напрасно думаете вы,
Чтобы гусар, питомец славы,
Любил лишь только бой кровавый
Я каюсь! Я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов — всё раб младой привычки.
Люблю разгульный шум, умов, речей пожар
За чекмень, подаренный им мне во время войны
1810 года в Турции
Блаженной памяти мой предок Чингисхан,
Ox, как храбрится
Немецкий фон,
Как горячится
Уставши бегать ежедневно
По лужам, по грязи, по жёсткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Прошла борьба моих страстей,
Болезнь души моей мятежной,
И призрак пламенных ночей
Сижу на берегу потока,
Бор дремлет в сумраке; всё спит вокруг, а я
Сижу на берегу — и мыслию далёко,
Там, там… где жизнь моя!..
5 И меч в руке моей мутит струи потока.
Сижу на берегу потока,
Снедаем ревностью, задумчив, молчалив…
Вечерний звон, вечерний звон, —
Как много дум наводит он!
Не тот, что на закате дня
Гудит в стенах монастыря,
5 Но тот, что пасмурной порой
Томительный, палящий день
Сгорел; полупрозрачна тень
Немого сумрака приосеняла дали.
Жуковский, милый друг! Долг красен платежом:
Я прочитал стихи, тобой мне посвященны;
Теперь прочти мои, биваком окуренны
И спрысканны вином!