Заря улыбалась так розово,
Всеобнадежив, всё озаря.
Мечты сердечного созыва
Кто пьёт запоем — так трудно, так трудно
Его окончить: запой — это маг.
Все в жизни скучно, бесцветно и скудно,
О России петь — что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам...
О России петь — что весну встречать,
О, нестерпимо-бо́льные места,
Где женщины, утерянные мною,
Навек во всем: в дрожании листа,
Жизнь считаешь ли бесполезною,
Утомилась ли ты, скиталица, —
Не кручинься, моя болезная,
Жизни — в полном смысле слова!
Жизни дайте — умоляю.
Вихря жизни! Жизни снова!
Ты помнишь, мне любезный Пуни,
Как ты приехал раз ко мне,
И долго мы с тобой в июне
Это имя мне было знакомо —
Чуть истлевшее пряное имя,
И в щекочущем чувственность дыме
Дюма и Верди воедино
Слились, как два родных ручья.
Блистает солнце. Тает льдина.
Под ветром лед ручья дымится,
Несутся дымы по полям.
Запорошенная девица
Душа пророчит, как оракул,
Мне ледяные вечера.
Как раньше я алмазно плакал!
Чем в юности слепительнее ночи,
Тем беспросветней старческие дни.
Я в женщине не отыскал родни:
Дом стоит как будто на диване:
Две горы — под домиком и над.
Озеро в предутреннем тумане,
Есть доказательство (бесспорней
Его, пожалуй, не найти!)
Что вы, культурники, покорней
Из лепестков цветущих розово-белых яблонь
Чай подала на подносе девочка весен восьми.