Возноси хвалы при уходе звёзд.
Коран.
Все сады в росе, но тёплы гнёзда —
Сладок птичий лепет, полусон.
Что напрасно мечтать! Кто на песню откликнется?
Каждый слышит в ней только своё…
Пусть же сердце скорей с одиночеством свыкнется:
Всё равно не воротишь её!
Если б вы и сошлись, если б вы и смирилися, —
Уж не той она будет, не той!
Заплакали чибисы, тонко и ярко
Весенняя светится синь,
Обвяла дорога, где солнце — там жарко,
Сереет и сохнет полынь.
На серых полях — голубые озёра,
На пашнях — лиловая грязь.
Уж подсыхает хмель на тыне.
За хуторами, на бахчах,
В нежарких солнечных лучах
Могол Тимур принёс малютке-сыну
Огнём горящий уголь и рубин.
Он мудрый был: не к камню, не к рубину
Высоко стоит луна.
Тени елей резки, четки.
Я — в светлице у окна,
Я бледнее полотна…
В серебре пруты решётки.
Там, на припёке, спят рыбацкие ковши;
Там низко над водой склоняются кистями
Темно-зелёные густые камыши;
Синий ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел.
А другие косились и прядали,
Не скрыть от дерзких взоров наготы,
Но навсегда я очи опустила:
Не жаль земной, мгновенной красоты, —
Старик сидел, покорно и уныло
Поднявши брови, в кресле у окна.
На столике, где чашка чаю стыла,
Старик у хаты веял, подкидывал лопату,
Как раз к святому Спасу покончив с молотьбой.
Старуха в чёрной плахте белила мелом хату
Пой, соловей! Они томятся:
В шатрах узорчатых мимоз,
На их ресницах серебрятся
В тайге, в глуши её зелёной,
Всегда тенистой и сырой,
В крутом овраге под горой
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,