Подле реки одиноко стою я под тенью ракиты,
Свет ослепительный солнца скользит по широким уступам
Гор меловых, будто снегом нетающим плотно покрытых.
Погуляла вода
По зелёным лугам, —
Вдоволь бури понаслушалась;
Глубина небес синеет,
Светит яркая луна.
Церковь в сумраке белеет,
Ни кола, ни двора,
Зипун — весь пожиток…
Эх, живи — не тужи,
Ковыль, моя травушка, ковыль бесприютная,
Росла ты под бурями, от зноя повысохла,
Идёт зима с вьюгами, а всё ты шатаешься;
Зашумела, разгулялась
В поле непогода;
Принакрылась белым снегом
Прощайте, тёмные дремучие леса,
С необозримыми степями,
Ландшафты деревень и гор, и небеса,
В худой час, не спросясь,
Как полуночный вор,
Нужда тихо вошла
В зеркало влаги холодной
Месяц спокойно глядит
И над землёю безмолвной
Оделося сумраком поле. На тёмной лазури сверкает
Гряда облаков разноцветных. Бледнея, заря потухает.
Вот вспыхнули яркие звёзды на небе одна за другой,
С глубокою думой
Гляжу я на небо,
Где, в тёмной лазури,
Не широк мой двор
Разгороженный,
Холодна изба
Не смейся, родимый кормилец!
Кори ты меня не кори —
Куплю я хозяйке гостинец,
Над светлым озером пурпуровой зари
Вечерний пламень потухает.
На берегу огни разводят косари,
Над полями вечерняя зорька горит,
Алой краскою рожь покрывает,
Зарумянившись, лес над рекою стоит.