К. Р.

‎Годы долгие в молитве

На скале проводит он.

К небесам воздеты руки,

‎Una cosa veramente rarissima
‎e singolare
‎Vasari.


Глядишь на этот образ запрестольный,

И слово замирает на устах:
‎Молиться хочется невольно,
‎И слезы копятся в глазах.

‎О, не гляди мне в глаза так пытливо!

Друг, не заглядывай в душу мою,

Силясь постигнуть все то, что ревниво,

Великой Княгине

Елисавете Маврикиевне

О, не дивись, мой друг, когда так строго

П. И. Чайковскому

О, люди, вы часто меня язвили так больно,
‎Слезы не редко мои с досады текли,
‎И все-таки вас люблю я невольно,
‎О, бедные дети земли!


Виновники скорби своей, творите вы злое,
‎Множа печаль на земле неправдой своей,
‎Но, если поздней скорбите вы вдвое,
‎Мне жаль вас, как малых детей.

‎О, как люблю я этот сад тенистый!

Со мною здесь лишь птицы да цветы.

Беспечно я вдыхаю воздух чистый

О, если б совесть уберечь,

Как небо утреннее, ясной,

Чтоб непорочностью бесстрастной

Ни звезд, ни луны. Небеса в облаках.
‎Ветер замер. В лесу тишина.

Не дрогнет ни единый листок на ветвях.
‎Эта ночь тайной неги полна!


Ни слез, ни борьбы, позабыт мир земной,
‎И одна лишь в душе благодать.

Нет! Мне не верится, что мы воспоминанья
‎О жизни в гроб с собой не унесем;

Что смерть, прервав навек и радость, и страданья,
‎Нас усыпит забвенья тяжким сном.


Раскрывшись где-то там, ужель ослепнут очи,
‎И уши навсегда утратят слух?

II

Великому Князю Александру Михайловичу

Что корабль под всеми парусами,
‎Гавань тихую забыв,

I

Великому Князю Георгию Михайловичу

Дверь распахнулась… Облитый лучами
‎Зеленый сад благоухал;

Любовью ль сердце разгорится, —

О, не гаси ее огня!

Не им ли жизнь твоя живится,

‎Давно черемуха завяла,

И на сирени средь садов

Уж не качались опахала

Когда с зарёй над сонною землёю

Забрезжит луч небесного огня,

Я начинаю новый день мольбою:
‎Благослови меня!

Когда меня волной холодной

Объемлет мира суета,

Звездой мне служат путеводной
‎Любовь и красота.