Зёрна огненного цвета
Брошу на ладонь,
Чтоб предстал он в бездне света
Красный как огонь.Советским вельможей,
При полном Синоде…
— Здорово, Серёжа!
— Здорово, Володя!
Умаялся? — Малость.
— По общим? — По личным.
— Стрелялось? — Привычно.
— Горелось? — Отлично.
— Так стало быть пожил?
— Пасс в нек’тором роде.
…Негоже, Серёжа!
…Негоже, Володя!
А помнишь, как матом
Во весь свой эстрадный
Басище — меня-то
Обкладывал? — Ладно
Уж… — Вот-те и шлюпка
Любовная лодка!
Ужель из-за юбки?
— Хужей из-за водки.
Опухшая рожа.
С тех пор и на взводе?
Негоже, Серёжа.
— Негоже, Володя.
А впрочем — не бритва —
Сработано чисто.
Так стало быть бита
Картишка? — Сочится.
— Приложь подорожник.
— Хорош и коллодий.
Приложим, Серёжа?
— Приложим, Володя.
А что на Paccee —
На матушке? — То есть
Где? — В Эсэсэсере
Что нового? — Строят.
Родители — ро́дят,
Вредители — точут,
Издатели — водят,
Писатели — строчут.
Мост новый заложен,
Да смыт половодьем.
Всё то же, Серёжа!
— Всё то же, Володя.
А певчая стая?
— Народ, знаешь, тёртый!
Нам лавры сплетая,
У нас как у мёртвых
Прут. Старую Росту
Да завтрашним лаком.
Да не обойдёшься
С одним Пастернаком.
Хошь, руку приложим
На ихнем безводье?
Приложим, Серёжа?
— Приложим, Володя!
Ещё тебе кланяется…
— А что добрый
Наш Льсан Алексаныч?
— Вон — ангелом! — Фёдор
Кузьмич? — На канале:
По красные щёки
Пошел. — Гумилев Николай?
— На Востоке.
(В кровавой рогоже,
На полной подводе…)
— Всё то же, Серёжа.
— Всё то же, Володя.
А коли всё то же,
Володя, мил-друг мой —
Вновь руки наложим,
Володя, хоть рук — и —
Нет.
— Хотя и нету,
Серёжа, мил-брат мой,
Под царство и это
Подложим гранату!
И на раствороженном
Нами Восходе —
Заложим, Серёжа!
— Заложим, Володя!
Источник: «Наследие Марины Цветаевой»