Когда я вображу парнасских муз собор,
Мне стихотворцев к ним бегущих кажет взор.
Иной, последуя несчастливой охоте,
Страшна для общества клеветнякова речь:
То самый лютый яд, то самый острый меч.
Хоть скройся за леса иль за высоки горы,
Кто первый был на свете,
Который медь и злато
Преобратил в монеты,
Когда ни начинаю
Любезну лиру строить
И девять сестр парнасских
Я некогда в зеленом поле
Под тению древес лежал
И мира суетность по воле
На что полезен разум,
Когда всечасно мыслишь,
Какие взять дороги,
Только явятся
Солнца красы,
Всем одеваться
Сорока в перья птиц прекрасных убралась,
Как будто вновь она в то время родилась.
Но можно ли одной убором любоваться?
Я век свой по свету за пищею скитался,
Пристанища себе нигде я не имел,
Везде я странствовал, жил тамо, где хотел,
Сын цитерския богини,
О Эрот, Эрот прекрасный!
Я твои вспеваю стрелы,
Тебе приятны боле
Гремящей лиры песни,
И шум в стихах Бореев
Когда мы разумом сверкаем,
Пороча слабые умы,
Вреднее зверя мы бываем,
Пригожство лиц минется,
Проходит красота,
И только остается
Коль буду в жизни я наказан нищетою
И свой убогий век в несчастьи проводить,
Я тем могу свой дух прискорбный веселить,
Возьмите лиру, чисты музы!
Котору получил от вас:
Слагаю ныне ваши узы