Еще я бодр! Еще, тоскуя,
Желанье разжигает кровь,
Еще я жажду поцелуя,
Не унывай среди томящей скуки
Движенья мелкого минут,
Не унывай от ежедневной муки
Скрипящих звуков, пошлых смут.
Не унывай, не находя исхода
Среди пустынной ширины
Праздношатания людского рода,
Праздношатания волны.
Волна течет, волна шумит,
И лодка при луне,
Махая веслами, бежит
Как пуст мой деревенский дом,
Угрюмый и высокий!
Какую ночь провел я в нем
Подъезжая под Livorno,
Видел я, как Апеннины
Цепью длинной и узорной
Суровый Дант не презирал сонета...
Свеча горит. Печальным полусветом
Лучи блуждают по стене пустой
Иль бродят по задумчивым портретам.
Он родился в бедной доле,
Он учился в бедной школе,
Но в живом труде науки
С полуночи ветер холодный подул,
И лист пожелтелый на землю свалился
И с ропотом грустно по ней пропорхнул,
Огонь, огонь в душе горит
И грудь и давит и теснит,
И новый мир, мечта созданья,
Как эти люди скучны, глупы,
Как их безсмысленны слова,
Как шутки их несносно тупы,
Вхожу я в церковь — там стоят два гроба,
Окружены молящимися оба.
Один был длинный гроб, и видел в нем
Я том моих стихотворений
Вчера случайно развернул,
И, весь исполненный волнений,
Я люблю, мой Fashionable,
Ваши речи и ухватки;
Ваши речи, уж конечно,
За днями идут дни, идет за годом год -
С вопросом на устах, в сомнении печальном
Слежу я робко их однообразный ход.