Новелла Матвеева. Закон песен.Москва: Советский писатель, 1983.

       Подсолнух еще не исчерпан!
           Ироническое. Из критики

Подсолнух, собственно, неисчерпаем,

Снег выпал ночью и растаял днем.
С ним улетел, задержанный на нем,
Взгляд мой рассеянный —
Верхом на трепете

Есть вопиющий быт, есть вещие примеры,
При всей их важности не лезущие в стих.
Закон стиха суров: он ставит нам барьеры
И говорит: «Скачи, но лишь от сих до сих».

И опять она сидит посреди
Караванного большого пути.
А вокруг нее — следы,
           Следы,

Говорят: «Народный юмор груб.
Грубостью простому сердцу люб».
Что вы! Юмор грубый чересчур —
Он как раз для избранных натур!

Хороводы вакханок в экстазе,
Фавна к нимфе копытца несут...
Хорошо, как рисунок на вазе,
Но для лирики — чистый абсурд!

Вот солнце: пламенно, бессмертно, бесконечно.
Дарует людям жизнь. Рассеивает мрак.
А вот луна: взаймы берет у солнца вечно!
Планетка так себе... Не правда ли — пустяк?

Певцам, я знаю, не годится
На гневных критиков сердиться.
Но ведь зоил, не помогая,
Лишь нагоняет маеты,

Кораблям в холодном море ломит кости белый пар,
А лунный свет иллюминаторы прошиб.
А первый иней белит мачты, словно призрачный маляр,
И ревматичен шпангоутов скрип...

Полетел сереброкрылый «Ту»,
Розовую зиму облаков
В летнем небе встретил на лету,
Пролетел сквозь них — и был таков.

Островки травы
Уже открылись в парке.
Блики солнца ярки.
Бледной синевы

                   Памяти Тудора Аргези

Когда потеряют значение слова и предметы,
На землю, для их обновленья, приходят поэты.

Кружатся листья,
       кружатся в лад снежинкам:
Осень пришла,— темно и светло в лесах.
Светятся в листьях розовые прожилки,

    Так свежий островок безвредно
                 средь зыбей
    Цветет на влажной их пустыне
         Лермонтов

Восток, прошедший чрез воображенье
Европы,— не Восток, а та страна,
Где зной сошел, как тяжесть раздраженья,
А сказочность — втройне заострена.