Пётр Вяземский

Хотите ль вы в душе проведать думы,

Которым нет ни образов, ни слов, —

Там, где кругом густеет мрак угрюмый,

Сорвавшейся с пера ошибкою моею

Живёте, скромники, вы несколько уж лет;

Я вашей трезвости ценить пример умею

Комар твой не комар, а разве клоп вонючий;

Комар — остряк, шалун, и бойкий и летучий,

Воздушная юла, крылатый бес, пострел;

Томясь житьём однообразным,

Люблю свой страннический дом,

Люблю быть деятельно-праздным

Когда утихнут дни волненья

И ясным дням придёт чреда,

Рассеется звездой спасенья

Когда беседчикам Державин пред концом

Жилища своего не завещал в наследство,

Он знал их твёрдые права на жёлтый дом
И прочил им соседство.

У авторов приязнь со всячиной ведётся.

«Росслав твой затвердил: «Я росс, я росс, я росс!»

А всё он невелик, когда же разрастётся?» —

Княжнин! К тебе был строг судеб устав,
И над тобой сшутил он необычно:
«Вадим» твой был сожжён публично,

А публику студит холодный твой «Росслав».

Клеврет журнальный, аноним,

Помощник презренный ничтожного бессилья,

Хвалю тебя за то, что под враньём твоим
Утаена твоя фамилья!

Я у тебя в гостях, Языков!

Я в княжестве твоих стихов,

Где эхо не забыло кликов

К усопшим льнёт, как червь, Фиглярин неотвязный.

В живых ни одного он друга не найдёт;

Зато, когда из лиц почётных кто умрёт,

От шума, от раздоров,

Гостинных сплетен, споров,

От важных дураков,

Давыдов, баловень счастливый

Не той волшебницы слепой,

И благосклонной, и спесивой,

Перо! Тебя давно бродящая рука

По преданной тебе бумаге не водила;

Дремотой праздности окованы чернила;