Когда железные дороги
Избороздили целый свет
И колымажные берлоги —
«Дела давно минувших лет»,
Когда и лошадь почтовая —
Какой-то миф, как Буцефал,
И кучер, мумия живая,
Животным допотопным стал, —
Тогда, хандрою и недугом
Страдая, прячась от людей,
Я по шоссе тащился цугом
В рыдване прадедовских дней.
И, распростившись с брегом финским,
Я от родного рубежа
Петром Иванычем Добчи́нским
Достиг местечка Парижа.
Зато на станцию приеду —
Что за возня, за беготня?
Все смотрят, все ведут беседу
Про мой рыдван и про меня.
Я цель всеобщего вопроса:
Что за урод тут, что за чёрт?
Жандарм пришёл, глядит он косо
И строго требует паспорт.
Он весь встревожен: не везу ли
К карете пушки я тайком?
Не адский ли снаряд? И пули
В нём не набиты ли битком?
Не еду ль я мутить Вандею?
Коню троянскому под стать,
В карете, может быть, имею
Бивакирующую рать?
Из зависти к Наполеону
И чтоб потешить англичан,
Уж не Вандомскую ль колонну
Украл и сунул я в рыдван?
Жандарм пугливыми глазами
Бурбоном рад признать меня,
Хоть нос мой, знаете вы сами,
Совсем бурбонским не родня.
В сарае затерялась сбруя,
Все почтальоны на боку,
А кони, на траве пируя,
Давно в бессрочном отпуску.
Всё разбрелось, пришло в упадок;
И часто я полсуток жду,
Пока не приведут в порядок
Всю дожелезную езду.
Что шаг, то новая помеха,
И смех и горе! Вовсе нет!
Другим смешно, мне ж не до смеха,
Я жертвой всех дорожных бед.
Измучился Улисс несчастный;
Да и теперь, как вспомню я
О вашей «Франции прекрасной»,
Коробит и тошнит меня.
Источник: lib.ru
Пётр Вяземский → На людской стороне…
Пётр Вяземский → Мне не к лицу шутить, не по душе смеяться…
Пётр Вяземский → Н. А. Полевого