Художник странный, Книатовский
Мне акварель нарисовал —
О, я к фамилии чертовской
Насилу рифму подобрал.
Средь белых пен, что переливно
С лазурной мантией слиты,
В букет соединились дивно
Три нимфы, горьких бездн цветы.
Они — три лилии. От зыби
Волнуется поверхность вся,
В своём причудливом изгибе
Их погружая и взнося.
И в косы, там, где виден редкий
Петуший коготь, ветвь маслин,
Они запрятали, кокетки,
Кораллы и траву глубин.
И устрица для белой шеи
Дала им жемчуга свои,
Но там блестят ещё светлее
Воды стекающей струи.
Вплоть до бедра, что взял рукою
Тритон во власти жадных грёз,
Горят, омыты синевою,
В зелёном золоте волос.
А дальше видеть вы могли бы
Как будто трепетный излом,
Хвост полудевы, полурыбы
Оканчивается хвостом.
Но кто заметит, полный злости,
Чешуйчатые плавники,
Смотря на грудь слоновой кости,
На мрамор девичьей руки?
На горизонте, как смешное
Слиянье истины и сна,
Несётся судно, беспокоя
Певиц, поднявшихся со дна.
Трёхцветные играют флаги,
Выплёвывает дым труба,
Колёса бьют по звонкой влаге,
И нимфам прятаться судьба.
Они без страха проплывали
В Архипелаге, вслед трирем,
Дельфины спины подставляли
Для Арионовых поэм.
Но, как Вулкан, Венеру бьющий,
Винтом тяжёлым пароход
Растреплет косу у плывущей
И члены нежные сомнёт.
Прости, о свежесть мифологий!
Корабль прошёл и средь струи
Заметил на своей дороге
Кувырканье морской свиньи.
Источник: Готье Т. Эмали и камеи: Сборник / Сост. Г. К. Косиков. — М.: Радуга, 1989. — С. 143—147