Владимир Набоков. Стихотворения и поэмы.Из поэтического наследия XX века.Москва: Современник, 1991.

Я на море гляжу из мраморного храма:
в просветах меж колонн, так сочно, так упрямо
бьет в очи этот блеск, до боли голубой.
Там благовония, там — звоны, там — прибой,

Из блеска в тень и в блеск из тени
с лазурных скал ручьи текли,
в бреду извилистых растений
овраги вешние цвели.

Среди обугленных развалин,
средь унизительных могил —
не безнадежен, не печален,
но полон жизни, полон сил —

Я помню только дух сосновый,
удары дятла, тень и свет...
Моряк косматый и суровый,
хожу по водам много лет.

Из мира уползли - и ноют на луне
   шарманщики воспоминаний...
Кто входит? Муза, ты? Нет, не садись ко мне:
   я только пасмурный изгнанник.

        (Евангелие Иакова Еврея, гл.18)

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,

По саду бродишь и думаешь ты.
Тень пролилась на большие цветы.

Звонкою ночью у ветра спроси:

Еще безмолвствую и крепну я в тиши.
Созданий будущих заоблачные грани
еще скрываются во мгле моей души,
как выси горные в предутреннем тумане.

При луне, когда косую крышу
лижет металлический пожар,
из окна случайного я слышу
сладкий и пронзительный удар

Туман ночного сна, налет истомы пыльной
   смываю мягко-золотой,
тяжелой губкою, набухшей пеной мыльной
   благоуханной и густой.

Живи, звучи, не поминай о чуде,-
но будет день: войду в твой скромный дом,
твой смех замрет, ты встанешь: стены, люди
все поплывет,- и будем мы вдвоем...

Слова - мучительные трубы,
гремящие в глухом лесу,-
следят, перекликаясь грубо,
куда я пламя пронесу.

Ты видишь перстень мой? За звезды, за каменья,
горящие на дне, в хрустальных тайниках,
и на заломленных русалочьих руках,
его я не отдам. Нет глубже упоенья,

Шумела роща золотая,
ей море вторило вдали,
и всхлипывали, пролетая,
кочующие журавли

И снова, как в милые годы
тоски, чистоты и чудес,
глядится в безвольные воды
румяный редеющий лес.