Нескладных виршей полк за по́лком
Нам шлет Владимир Соловьев,
И зашибает тихомолком
(Посвящение книги о русских поэтах)
Перелетев на крыльях лебединых
Двойную грань пространства и веков,
Послушал ты на царственных вершинах
Стая туч на небосклоне
Собралася и растет…
На земном иссохшем лоне
Нескладных виршей полк за по́лком
Нам шлет Владимир Соловьев,
И зашибает тихомолком
Перелетев на крыльях лебединых
Двойную грань пространства и веков,
Послушал ты на царственных вершинах
(Посвящение книги о русских поэтах)
Стая туч на небосклоне
Собралася и растет…
На земном иссохшем лоне
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пусть осень ранняя смеется надо мною,
Пусть серебрит мороз мне темя и виски, —
С жизнью алмазная свадьба поэта!
Боги — хранители прочных союзов!
Дайте увидеть ему вслед за этой
Владимир Соловьёв
Лежит на месте этом.
Сперва был филосо́ф.
А ныне стал шкелетом.
Иным любезен быв,
Он многим был и враг;
Но, без ума любив,
Сам ввергнулся в овраг.
Он душу потерял,
Не говоря о теле:
Ее диавол взял,
Его ж собаки съели.
Прохожий! Научись из этого примера,
Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.
15 июня 1892
Пусть тучи темные грозящею толпою
Лазурь заволокли, —
Я вижу лунный блеск: он их тяжелой мглою
Не отнят у земли.
Пусть тьма житейских зол опять нас разлучила,
И снова счастья нет, —
Меркнет день. Над усталой, поблекшей землей
Неподвижные тучи висят.
Под прощальным убором листвы золотой
И березы, и липы сквозят.
Душу обняли нежно-тоскливые сны,
Замерла бесконечная даль,
Тихо удаляются старческие тени,
Душу заключавшие в звонкие кристаллы,
Званы еще многие в царствo песнопений, —
Вся ты закуталась шубой пушистой,
В сне безмятежном, затихнув, лежишь.
Веет не смертью здесь воздух лучистый,