Не нужно мне лица, когда бреду одна, —
смутить мне некого, играть я не умею...
в ловушке темноты, в пустой скорлупке сна
я выход не найду — и от тоски немею;
и детские стихи я больше не пишу —
я волк своих полей, я горький воздух мая,
и странно мне самой, что я ещё дышу,
всю эту тесноту, не прячась, принимая.
