И жарко, и душно, и сковано тело в замок.
А милое утро блистает лучами восхода,
Суя мне в окошко свой нежный и пестрый венок,
Омытый лазурью безоблачных вод небосвода.
И крошится солнце, глядя сквозь решетку в окно,
Лучами, несущими тленность комнатной пыли.
Зачем поднялось ты так рано? Не все ли равно?
Тебя не просили, светило. Тебя позабыли...
Никак не разверзнутся веки утопленных глаз:
Они сберегают зрачки, как корпии рану.
Пусть таборы запахов ринуться бешено в пляс
Под носом моим-, ей-богу, безделка! Не встану!
Зачем мне вставать? Тюрбан одеяла на пятках
Подстать моей прихоти ровно и мягко лежит.
Дремлю я спокойно, как дремлет капуста на грядках;
Как айсберг бетонный спокоен мой заспанный вид.
Я знаю: вовнутрь оконная створка открыта,
Стеклом отражая гирлянды напыщенных крон.
На улице все лучезарно, а дома-сердито
Периметр комнаты сеет безудержный сон.
Красивый пейзаж, достойный руки Левитана;
Без капли притворства и тени скупых комплиментов
Любая душа, хоть черствая сущность мужлана,
Спастись не смогла бы от гейзера всех сантиментов.
Чивикают пташки, паря над землей грациозно.
Порывистый ветер лелеет зарубки коры.
И кажется мне, что в окошко мое осторожно
Вполглаза глядят всей вселенной немые миры.
Зеваки! Разини! Чем нравлюсь я вам, ротозеи?
Что пялитесь вы, потешаясь , в окошко ко мне?
Ничто вам не светит; все чувства мои и идеи
Я сыздавна в грудь изливаю бездушной Луне.
