Он совершил свое теченье
И в бездне вечности исчез…
Могилы пепел, разрушенье,
Пучина бедствий, крови, слез —
Вот путь его и обелиски!
Тибулл! все под луною тленно!
Давно ль на холме сем стоял
Столетний дуб, густой, надменный,
И дол ветвями осенял?
Ударил гром — и дуб повержен!
Давно ли сей любимец славы
Народов жребием играл,
Вселенной подавал уставы
И небо к распре вызывал?
Дохнула смерть — что он? — горсть пыли.
Тибулл! нам в мире жить не вечно:
Вся наша жизнь лишь только миг.
Как молнья, время скоротечно! —
На быстрых крылиях своих
Оно летит, и все с ним гибнет.
Едва на дневный свет мы взглянем,
Едва себя мы ощутим
И жизнью радоваться станем:
Уже в сырой земле лежим,
Уж мы добыча разрушенья!
Тибулл! нельзя, чтобы природа
Лишь для червей нас создала;
Чтоб мы, проживши два, три года,
Прешед сквозь мрачны дебри зла,
С лица земли, как тени, скрылись!
На что винить богов напрасно?
Себя мы можем пережить:
Любя добро и мудрость страстно,
Стремясь друзьями миру быть, —
Мы живы в самом гробе будем!..
Источник: ФЭБ (1999)
Василий Жуковский → К Т. Е. Боку («Мой друг, в тот час, когда луна…»)
Василий Жуковский → К Столыпину («Вот вам, слуга Фемиды верной…»)
Василий Жуковский → <К своему портрету> («Воспоминание и я — одно и то же…»)
Василий Жуковский → К Т. Е. Боку («Любезный друг, гусар и Бок!..»)