Прижаться к милому плечу
И замереть в истоме сладкой.
Поцеловать его украдкой,
Дрожат круги на потолке.
Писец нотариуса кисел.
Над вечной пляской слов и чисел
Лиса в капкане,
И как ни рваться, ни тужить,
В чужом, обманщица, обмане
Лиловый очерк снежных гор
В тумане тонет на закате.
Душа тоскует об утрате.
Либава, Либава, товарная душа!
Воздвигла ты стены пленительных вилл,
Но дух твой, Либава, товар задавил.
Купол церкви, крест и небо,
И вокруг печаль полей, —
Что́ спокойней и светлей
Кумир упал, разрушен храм,
И не дымится фимиам
Над пыльной грудою развалин.
Кто увидит искру? Виден только след.
Как её напишешь? Начерти черту.
Пусть она разрежет лунную мечту,
Кто же кровь живую льёт?
Кто же кровь из тела точит?
Кто в крови лохмотья мочит.
Кто близкой смерти не боится,
Тот счастья высшего достиг:
Он ожиданьем не томится,
Когда приходит в час внезапный
Любовь безумная, как сон,
Кто спросит: «Был ли сон желанный?
Каменные домики, в три окошка каждый,
Вы спокойно-радостны, что вам пожелать!
Ваших тихих пленников некуда послать.
Как ни грозит нам рок суровый,
Но снова вспаханы поля,
И всходы вновь даёт земля.
Как на куртине узкой маки,
Заря пылает. Сад расцвёл
Дыханьем сладких матиол.
Как же огня не любить!
Радостно вьётся и страстно.
Было уродливо, стало прекрасно.