Итальянец в красном жилете
Для нас «Sole mio» пропел.
За окном закат пламенел,
Измотал я безумное тело,
Расточитель дарованных благ,
И стою у ночного предела,
И сердце склонялось ко сну,
И тени мои вырастали,
И снова меня в тишину
И молчаньем мы скажем друг другу,
И мерцаньем мечтательных глаз,
Что пришли мы к заветному кругу,
И зло для нас премудро строит
Глагол предвечного Отца, —
Оно святым туманом кроет
Прекрасный Днепр, хохлацкая река,
В себе ты взвесил много ила.
Земной, желанный сердцу рай
К тоскующим приник равнинам.
В моей земле не умирай,
В небо ясное гляжу,
И душа моя взволнована,
Дивной тайной зачарована.
Господь прославит небо, и небо — благость Божью, но чем же ты живёшь?
Смотри, — леса и травы, и звери в тёмном лесе, все знают свой предел,
И кто в широком мире, как ты, как ты, ничтожный, бежит от Божьих стрел?
Какая нежная интимность, —
Туман, приникнувший к земле!
Чуть слышны плески на весле.
Земли смарагдовые блюда
И неба голубые чаши,
Раскройте обаянья ваши.
Земля докучная и злая,
Но всё же мне родная мать!
Люблю тебя, о мать немая,
Зелёная вода гнилого моря,
Как отразится в ней высокая звезда?
Такая тусклая и дряхлая вода,
Засмеёшься ли ты, — мне невесело,
Но печаль моя станет светла,
Словно бурное море завесила
Зальдивши тайный зной страстей, Валерий,
Ты на́звал сам любимый свой цветок.
Он ал и страстен, нежен и жесток.