СОНЕТ Меня не манит тихая отрада,
Покой, тепло родного очага,
Сегодня майские жуки
Не в меру были громки.
И позабыли червяки
Берёза родная, со стволом серебристым,
О тебе я в тропических чащах скучал.
Я скучал о сирени в цвету, и о нём, соловье голосистом,
Счастье души утомлённой —
Только в одном:
Быть как цветок полусонный
В блеске и шуме дневном,
5 Внутренним светом светиться,
Кто, белый, там идёт от нас?
Проблаговестил звёздный час.
И Мать ушла. Ушёл Отец.
Розовая кашка
В заре расцвечалась.
А белая пташка
Я — в стране, что вечно в белое одета,
Предо мной — прямая долгая дорога.
Ни души — в просторах призрачного света,
Белесоватое Небо, слепое, и ветер тоскливый
Шелесты листьев увядших, поблекших в мелькании дней.
Шорох листвы помертвевшей, и трепет её торопливый,
Белая панна гуляла по Небу, сеяла там маргаритки,
Светлые тучки кругом завивались в длинные белые свитки.
Белая панна протяжным напевом вызвала гроздья сирени,
Мы — несколько маленьких раковин близ кипенья бессмертных морей.
Мы — несколько пенных узорностей, летим всё скорей и скорей.
Мы — белые тучки, чуть видные, бахрома разорвавшихся гроз.
Красивы сочетания светил,
Пленительна зелёная планета,
Где человек свой первый миг вкусил.
Немой затон задумался, без дна,
Хоть может быть есть где-то дно, глубоко,
Молва его зовёт Морское Око,
Помню я, бабочка билась в окно.
Крылышки тонко стучали.
Тонко стекло, и прозрачно оно.
Но отделяет от дали.
5 В мае то было. Мне было пять лет.
В нашей усадьбе старинной.
Узнице воздух вернул я и свет.
Выпустил в сад наш пустынный.
Залетевшая в комнату бабочка бьётся
О прозрачные стёкла воздушными крыльями.
А за стёклами небо родное смеётся,
Синеет ширь морская, чернеет Аюдаг.
Теснится из-за Моря, растёт, густеет мрак.
Холодный ветер веет, туманы поднялись,