«Я воплотил унывный голос ночи,
«Всех сновидений юности моей.
«Мне страшно, друг, я пережил паденье,
1
Любовь опять томит, весенний запах нежен,
Ты догорело солнце золотое
И я стою свечою восковой
Синий, синий ветер в теле
В пальцах моих снега идут.
Сердце холодный серп метелей
Сидит она торгуя на дороге,
Пройдет плевок, раскачивая котелком,
Я закурю махру, потряхивая ноги,
С Антиохией в пальце шёл по улице,
Не видел Летний сад, но видел водоём,
Под сикоморой конь и всадник мылятся.
Прорезал грудь венецианской ночи кусок,
Текут в перстах огни свечей,
Широким знойным зеленым овсом
Один бреду среди рогов Урала,
Гул городов умолк в груди моей,
Немного меда, перца и вервены
И тёмный вкус от рук твоих во рту.
Свиваются поднявшиеся стены.
Мы рождены для пышности, для славы.
Для нас судьба угасших родников.
О, соловей, сверли о жизни снежной
I
Черно бесконечное утро,
Чернеет ночь в моей руке подъятой,
Душа повисла шаром на губах;
У милых ног венецианских статуй
Проплакать ночь, проплакать до утра
И выйти на Неву в туман, туман косматый,
У каждого во рту нога его соседа,
А степь сияет. Летний вечер тих.
Я в мертвом поезде на Север еду, в город
Ты помнишь круглый дом и шорох экипажей?
Усни мой дом, усни…
Не задрожит рояль и путь иной указан