Кружка, хлеба краюшка
Да малинка в лукошке,
Эх, — да месяц в окошке, —
Кровных коней запрягайте в дровни!
Графские вина пейте из луж!
Единодержцы штыков и душ!
Крик станций: останься!
Вокзалов: о жалость!
И крик полустанков:
Воды не перетеплил
В чану, зазнобил — как надобно —
Тот поп, что меня крестил.
Красный бант в волосах!
Красный бант в волосах!
А мой друг дорогой —
Скучают после кутежа.
А я как веселюсь — не чаешь!
Ты — господин, я — госпожа,
Солнце — одно, а шагает по всем городам.
Солнце — моё. Я его никому не отдам.
Ни на час, ни на луч, ни на взгляд. — Никому. — Никогда.
Да здравствует чёрный туз!
Да здравствует сей союз
Тщеславья и вероломства!
Друзья мои! Родное триединство!
Роднее чем в родстве!
Друзья мои в советской — якобинской —
Мало ли запястий
Плелось, вилось?
Что тебе запястье
В ушах два свиста: шёлка и метели!
Бьётся душа — и дышит кровь.
Мы получили то, чего хотели:
Шампанское вероломно,
А всё ж наливай и пей!
Без розовых без цепей
«Поцелуйте дочку!»
Вот и всё. — Как скупо! —
Быть несчастной — глупо.
Это и много и мало.
Это и просто и тёмно.
Та, что была вероломной,
Бренные губы и бренные руки
Слепо разрушили вечность мою.
С вечной Душою своею в разлуке —