Не поцеловали — приложились.
Не проговорили — продохнули.
Может быть — Вы на земле не жили,
Розовый рот и бобровый ворот —
Вот лицедеи любовной ночи.
Третьим была — Любовь.
Сядешь в кресла, полон лени.
Встану рядом на колени,
Без дальнейших повелений.
Ваш нежный рот — сплошное целованье…
— И это всё, и я совсем как нищий.
Кто я теперь? — Единая? — Нет, тыща!
Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
Нá смех и нá зло:
Здравому смыслу,
Ясному солнцу,
Мне тебя уже не надо,
Милый — и не оттого что
С первой почтой — не писал.
….. коль делать нечего!
Неу́жели — сталь к виску?
В три вечера я, в три вечера
Спи, царевна! Уж в долине
Колокол затих,
Уж коснулся сумрак синий
Колыбель, овеянная красным!
Колыбель, качаемая чернью!
Гром солдат — вдоль храмов — за вечерней…
Коли в землю солдаты всадили — штык,
Коли красною тряпкой затмили — Лик,
Коли Бог под ударами — глух и нем,
Коли милым назову — не соскучишься!
Богородицей — слыву — Троеручицей:
Одной — крепости крушу, друга — тамотка,
Страстно рукоплеща
Лает и воет чернь.
Медленно встав с колен
Да будет день! — и тусклый день туманный
Как саван пал над мёртвою водой.
Взглянув на мир с полуулыбкой странной:
И призвал тогда Князь света — Князя тьмы,
И держал он Князю тьмы — такую речь:
— Оба княжим мы с тобою. День и ночь