Она меня очаровала,
Я в ней нашёл все красоты,
Все совершенства идеала
Опять угрюмая, осенняя погода,
Опять расплакалась гаштейнская природа,
И плачет, бедная, она и ночь и день:
Ночь безлунная звездами
Убирала синий свод;
Тихи были зыби вод;
О деньги, деньги! для чего
Вы не всегда в моём кармане?
Теперь Христово Рождество
День ненастный, тёмный; тучи
Низко, низко над горой,
Вялы, тихи и плакучи,
Вы не сбылись, надежды милой
Благословенные мечты!
Моя краса, моё светило,
(И<вану> П<етровичу> Постникову)
В тени громад снеговершинных,
Суровых, каменных громад
В Гаштейне общий стол невыносимо худ,
А немец им вполне доволен! Много блюд,
И очень дёшево! Он вкуса в них не ищет,
(Посвящаются А. И. Тургеневу)
Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Достойный праведных похвал,
И краше, чем кумир иль столб каменосечный,
И твёрже, чем литой металл!
Всё негой сладостной объемлет
Царица сумрака и сна —
Зачем душа моя не дремлет,
Сияет яркая полночная луна
На небе голубом; и сон и тишина
Лелеят и хранят моё уединенье.
(А. С. Хомякову)
На праздник стеклися в божницу Дагона
Народ и князья филистимской земли,
Я знаю вас: младые ваши лета
Счастливою звездой озарены;
Вы любите великий мир поэта
И гармонические сны;
Тебе хвала, и честь, и слава!
В твоих беседах ожила
Святая Русь — и величава
Разгульна, светла и любовна
Душа веселится моя;
Да здравствует Марья Петровна.