В каком светящемся тумане
Восходит солнце, погляди!
О, сколько светлых волхвований
Вчера под вечер веткой туи
Вы постучали мне в окно.
Но я не верю в поцелуи
Напастям жалким и однообразным
Там предавались до потери сил.
Один лишь я полуживым соблазном
Прислали мне кинжал, шнурок
И белый, белый порошок.
Как умереть? Не знаю.
Адриатические волны!О, Брента!..
«Евгений Онегин»
Большие флаги над эстрадой,
Сидят пожарные, трубя.
Закрой глаза и падай, падай,
Перешагни, перескочи,
Перелети, пере- что хочешь —
Но вырвись: камнем из пращи,
Что ж? От озноба и простуды —
Горячий грог или коньяк.
Здесь музыка, и звон посуды,
Сижу, освещаемый сверху,
Я в комнате круглой моей.
Смотрю в штукатурное небо
Свет золотой в алтаре,
В окнах — цветистые стекла.
Надпись к силуэту
От крыши до крыши протянут канат.
Легко и спокойно идет акробат.
Оставил дрожки у заставы,
Побрел пешком.
Ну вот, смотри теперь: дубравы
Стоят кругом.
Недавно ведь мечтал: туда бы,
В свои поля!
Семь дней и семь ночей Москва металась
В огне, в бреду. Но грубый лекарь щедро
Пускал ей кровь — и, обессилев, к утру
О, если б в этот час желанного покоя
Закрыть глаза, вздохнуть и умереть!
Ты плакала бы, маленькая Хлоя,