Ты на плаху идёшь к палачу,
Ты кричишь: «Умирать не хочу!»
Ты дрожишь, предвкушая конец,
Ты кричишь во всё горло: «Творец!
Милосердный! Помилуй меня!
Защити от петли и огня!
Отче мой! Сохрани и спаси!
Дату казни лишь перенеси!
Измени смертный мой приговор!
Каюсь я, что мошенник и вор,
Но ведь я никого не убил!
Пощади!..» Он так громко вопил,
Что толпа ротозеев, зевак
Вдруг встревожилась: «Как это так!
Мы собрались, чтоб казнь лицезреть!
Так старались к началу успеть…
А ты хочешь всех нас обломать?!!
Он – преступник! Не нужно прощать!
Что мольба его, что его плач!..
На работу явился палач,
Наточил свой огромный топор…
Ни к чему отменять приговор!»
Хлеба, зрелищ! Так было всегда –
Есть и будет в любые года!
Хлеба, зрелищ желает народ,
Отсечения черепа ждёт!
Замахнулся палач. Голова
Покатилась… И кровью трава,
Как росой, под ногами зевак
Окропилась мгновенно. Вот так.
