Скиталец улиц, в их плену,
У Темзы, поглотившей твердь,
Срываю с ликов пелену:
В них читаю боль и смерть.
И звучный плач, и тихий стон
Мужчин, их женщин и детей,
Звучит как мыслей перезвон,
Закованных во власть цепей.
Трубочиста крик чернит
Церковь; горечь же бойца
Кровью алою бежит
Вдоль осевших стен дворца.
Но пуще их мой слух ласкает
Куртизанки юной месть,
Как новорожденный рыдает
И разложившаяся честь.
Aonbheannach
