Я каждое утро сажусь в краснобокий трамвай.
Железное сердце стучит под колесные ритмы.
Я не видела, как расцветает разбуженный май,
Но я видела, как планета сходит с орбиты.
Мне кондукторша в старом жилете протянет билет,
Как большой ледокол, проходя сквозь волну пассажиров.
Только пачка в кармане худее на пять сигарет,
От цунами страстей на виске вздувается жила.
Жаль, нельзя, как трамвай, неустанно идти по прямой,
Ни секунды не медлить, задумавшись на перекрестке.
Вечен спор: быть любимой или любить самой?
Шанс его разрешить так же мал, как победа в наперстки.
А стекло дребезжит будто крылья десятка стрекоз.
Что горело во мне очень скоро, наверно, погаснет.
Ощущаю себя обреченной как Берлиоз,
Что вот-вот поскользнется на пролитом Аннушкой масле.
Зазвонил телефон, голос в трубке окутал теплом.
Задержала дыханье словно ныряю в воду.
Я была точно муха, бьющаяся в стекло,
Теперь смелая чайка, летящая на свободу.
Что горело во мне совсем догорело до тла.
Мой трамвай остановится важно, неторопливо.
Выйду в мир, за спиною рюкзак, два помятых крыла
И в кармане билет. Счастливый.
Ирина Мишутина
