Остались пылиться костюмы и маски, письма, стихи и песни.
Пора бы заняться чем-нибудь...Например, выучить в совершенстве иврит...,
Чтобы не стыдно было грубить, снова и снова соседям.
Вот и все. Даже мой телефон, предлагает оградиться от постоянных звонков.
Ему, в мобильной реальности тебя, за два года, слишком уж много.
И пора бы, на все разом махнуть...Поселиться на одном из необитаемых островов....,
И оставить этот город с тобой, и огнями тревожными.
Вот и все. Ты ищешь себя в моих строчках, и снова не веришь в конец. Лишь в продолжение.
В воздухе прописываю обещания летящими буквами...
Пожалуй, позвоню -ка новой знакомой...И предложу в какое-нибудь воскресенье...,
Выпить пару порций пылающей самбуки.
Вот и все. А внутри ничего не горит. Вдоль по стенам, лишь капли дождя/или слез?
Барабанная дробь...Но увы, совсем не пьяна/ не трезва.
Знаешь-ка что...? Уходи насовсем из меня...И забери-ка с собою эту дрожь...,
Что приходит всегда, когда хочется прошептать: "Ну прощай..."
Вот и все. В моих песочных часах, тебя накрыло мокрым песком. И ты не вернешься.
Чемодан свой так и оставил, между двух наших домов.
Мне когда-нибудь кто-то, твоей лучшей улыбкой возьмет и улыбнется...,
И все сигналы мои начнут наперебой кричать: "Задержи дыхание, это любовь..."
Вот и все. Как шарфом повязала и смех, и наивно-игривый тон.
И губы поярче...Чтобы от глаз отвести чужое внимание.
А с Атлантиды пропавшей несется холодный и пробирающий, до кончиков пальцев, муссон....
Вслед за мной, отбивая желание затеряться в новых скитаниях...
Вот и все. Контуры домов, банков, заводов, разводы от шин и ностальгии
Блекнут. Стираются из памяти. Исчезают. И запах твой, с рубашек ушел после третьей стирки.
А во рту лишь вкус, всех вин, что зовутся гордо - полусухие...,
И я еду в третьем составе, очередной пассажиркой.
Вот и все. Меня уносит друг железный по бесконечным рельсам. Колеса тук-тук...
За окном, облака...Прелестные, воздушные, легкие...И птицы поют баллады...
Я желаю себе, еще хоть раз в жизни, сойти с ума и раствориться в тепле родных рук...
И стать утренним эхом последней в его жизни, прохлады.
