Стоит престол на крыльях: серафимы, Склоня чело, пылают перед ним; И океан горит неугасимый — Бесплотный сонм пред господом своим.
Встал ветер с запада; седыми облаками Покрыл небес потухший океан. Сквозь тонкий видишь ли туман, Как, увлекаемый волнами,
Встал ветер с запада; седыми облаками Покрыл небес потухший океан. Сквозь тонкий видишь ли туман, Как, увлекаемый волнами,
Тебя ли не помнить? Пока я дышу, Тебя и погибшей вовек не забуду. Дороже ты в скорби и сумраке бурь, Чем мир остальной при сиянии солнца.
Тебя ли не помнить? Пока я дышу, Тебя и погибшей вовек не забуду. Дороже ты в скорби и сумраке бурь, Чем мир остальной при сиянии солнца.
Стоит престол на крыльях: серафимы, Склоня чело, пылают перед ним; И океан горит неугасимый — Бесплотный сонм пред господом своим.
Пробила полночь... Грянул гром, И грохот радостный раздался; От звона воздух колебался, От пушек, в сумраке ночном,
Грозный злобно потешается В Белокаменной Москве. Не в палатах разукрашенных,
Грозный злобно потешается В Белокаменной Москве. Не в палатах разукрашенных,
Клубится чернь: восторгом безотчетным Пылает взор бесчисленных очей; Проходит гул за гулом мимолетным; Нестройное слияние речей
Клубится чернь: восторгом безотчетным Пылает взор бесчисленных очей; Проходит гул за гулом мимолетным; Нестройное слияние речей
На мосту стояла старица, На мосту чрез синий Волхов; Подошел в доспехах молодец, Молвил слово ей с поклоном:
На мосту стояла старица, На мосту чрез синий Волхов; Подошел в доспехах молодец, Молвил слово ей с поклоном:
Был край, слезам и скорби посвященный, Восточный край, где розовых зарей Луч радостный, на небе том рожденный, Не услаждал страдальческих очей;
Был край, слезам и скорби посвященный, Восточный край, где розовых зарей Луч радостный, на небе том рожденный, Не услаждал страдальческих очей;