Другим печальный стих рождает стихотворство,
Когда преходит мысль восторгнута в притворство,
А мне стихи родит случай неложно злой, —
Отъята от меня свобода и покой.
В сей злой, в сей злейший час любовь мой дух тревожит,
И некий лютый гнев сие смятенье множит.
Лечу из мысли в мысль, бегу из страсти в страсть,
Природа над умом приемлет полну власть;
Но тщетен весь мой гнев. Кого я ненавижу?
Она невинна в том, что я ея не вижу.
Сержусь, что нет в глазах; но кто виновен тем?
Причина днесь случай в несчастии моем.
Напрасно на нее рождается досада,
Она бы всякий час со мной быть купно рада.
Сержусь и думаю, почто не изберет
К тему удобна дня, а ей в том воли нет.
Но как во многих днях не сыщет дня такого,
Сулит увидеться, сулит, не держит слова,
А я в обмане сем мучение терплю,
Сержусь, но гневом тем лишь пуще я люблю.
Нельзя престать любить; я ею уж уверен,
Что мне она верна; и я быть должен верен.
Я верен; ах! но что имею из того?
Я днесь от беспокойств, терпенья моего,
Лишенный всех забав, ничем не услаждаюсь,
С утра до вечера в вздыханьи упражняюсь.
В отчаяньи, в тоске, терпя мою беду,
С утра до вечера покойной ночи жду;
Хожу, таская грусть, чрез горы, долы, рощи
И с нетерпением желаю темной нощи;
Брожу по берегам и прехожу леса;
Нечувственна земля, не видны небеса;
Повсюду предо мной моей любезной очи,
Одна она в уме. Дождавшись тихой ночи,
Хочу замкнуть глаза и проводить часы
В забвении и сне; но, ах! ея красы
И сомкнуты глаза сквозь веки проницают,
И мя среди ночи с постели подымают;
Проснувшися, ловлю ея пустую тень
И, осязая мрак, желаю, чтоб был день.
Лишаясь сладка сна и мояся слезами,
Что видел, ничего не вижу пред глазами.
О мысль! о тяжка мысль, бродяща по всему,
Найди убежище и, ах! пристань к чему!
О страсть! о люта страсть! погибни иль умалься!
О сердце, отдохни на час и не печалься!
Бегу без памяти, везде ее ищу,
Бегу во все страны, во всех странах грущу.
Озлюсь и стану полн лютейшия досады;
Но только вспомяну ея приятны взгляды,
В минуту, я когда ярюсь, как лютый лев,
В нежнейшую любовь преходит пущий гнев.
Ты в верности ко мне в уме моем летаешь,
Как таю я тобой, ты мной взаимно таешь.
Но если гнев мой прав, увы! Когда то так, —
Моя любезнейша мне стала злейший враг.
Какое следствие мы нежности имеем?
Ты, ах, — злодейка мне, мне быть твоим злодеем.
Злодействуй! Только я не буду твой злодей,
Ты будешь завсегда жить в памяти моей,
Хоть и не хочешь уж меня ты больше видеть,
Но мне тебя нельзя, мой свет, возненавидеть.
Нельзя престать любить, хотя бы я хотел;
Великое число приятств твоих имел,
Из коих хоть одно на ум когда приходит,
Опять меня в любовь и в прежню мысль приводит.
От лютыя тоски скрываюсь от людей,
Но, скрывшися, еще страдаю больше в ней,
Когда печальных дум никто не разрушает
И зрака твоего от глаз не отымает.
Во множестве людей, в весельях, меж красот,
Когда часы летят, мне час не час, но год;
Лучшайша красота очей не притягает,
И хочется уйти, ничто мя не прельщает.
О дни, каких я дней доныне не имел!
От вас днесь гибнет жизнь и дух мой весь омлел,
Часы, которые в утехах пролетали,
Вы сделали мне скорбь и вечной мукой стали!
Мой дух воспламенен, и вся пылает кровь:
Несчастлив человек, кто чувствует любовь.
Год: 1759
Источник: Избранные произведения Сумароков А. П. Избранные произведения. — Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1957. — С. 504—505 — (Библиотека поэта).
Александр Сумароков → Лисица и Статуя
Александр Сумароков → Другим печальный стих рождает стихотворство…