Я задремал, главу понуря, И прежних сил не узнаю; Дохни, господь, живящей бурей На душу сонную мою.
Я задремал, главу понуря, И прежних сил не узнаю; Дохни, господь, живящей бурей На душу сонную мою.
Кабы знала я, кабы ведала, Не смотрела бы из окошечка Я на молодца разудалого, Как он ехал по нашей улице,
Кабы знала я, кабы ведала, Не смотрела бы из окошечка Я на молодца разудалого, Как он ехал по нашей улице,
Я вас узнал, святые убежденья, Вы спутники моих минувших дней, Когда, за беглой не гоняясь тенью, И думал я и чувствовал верней,
Я вас узнал, святые убежденья, Вы спутники моих минувших дней, Когда, за беглой не гоняясь тенью, И думал я и чувствовал верней,
Порой, среди забот и жизненного шума, Внезапно набежит мучительная дума И гонит образ твой из горестной души. Но только лишь один останусь я в тиши
По гребле неровной и тряской, Вдоль мокрых рыбачьих сетей, Дорожная едет коляска, Сижу я задумчиво в ней,-
По гребле неровной и тряской, Вдоль мокрых рыбачьих сетей, Дорожная едет коляска, Сижу я задумчиво в ней,-
Что ты голову склонила? Ты полна ли тихой ленью? Иль грустишь о том, что было? Иль под виноградной сенью
Что ты голову склонила? Ты полна ли тихой ленью? Иль грустишь о том, что было? Иль под виноградной сенью
К страданиям чужим ты горести полна, И скорбь ничья тебя не проходила мимо; К себе лишь ты одной всегда неумолима, Всегда безжалостна и вечно холодна!
Источник за вишневым садом, Следы голых девичьих ног, И тут же оттиснулся рядом Гвоздями подбитый сапог.
Источник за вишневым садом, Следы голых девичьих ног, И тут же оттиснулся рядом Гвоздями подбитый сапог.
Острою секирой ранена береза, По коре сребристой покатились слезы; Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй! Рана не смертельна, вылечится к лету,