Русская поэзия
Нет, уж не ведать мне, братцы, ни сна, ни покою! С жизнью бороться приходится, с бабой-ягою! Старая крепко меня за бока ухватила, Сломится, так и гляжу, молодецкая сила!
Крестьян его бедных наемник гнетет, Он властвует ими один; Его не пугают роптанья сирот — Услышит ли их господин?
Крестьян его бедных наемник гнетет, Он властвует ими один; Его не пугают роптанья сирот — Услышит ли их господин?
[Из Байрона] Неспящих солнце, грустная звезда, Как слезно луч мерцает твой всегда,
[Из Байрона] Неспящих солнце, грустная звезда, Как слезно луч мерцает твой всегда,
Не пенится море, не плещет волна, Деревья листами не двинут; На глади прозрачной царит тишина, Как в зеркале, мир опрокинут.
Дробится, и плещет и брызжет волна Мне в очи соленою влагой; Недвижно на камне сижу я — полна Душа безотчетной отвагой.
Не пенится море, не плещет волна, Деревья листами не двинут; На глади прозрачной царит тишина, Как в зеркале, мир опрокинут.
Не брани меня, мой друг, Гнев твой выразится худо, Он мне только нежит слух, Я слова ловить лишь буду,
Не божиим громом горе ударило, Не тяжелой скалой навалилося; Собиралось оно малыми тучками, Затянули тучки небо ясное,
Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты
создатель!
Вечно носились они над землею, незримые оку.
Нет, то не Фидий воздвиг олимпийского славного Зевса!
Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты
создатель!
Вечно носились они над землею, незримые оку.
Нет, то не Фидий воздвиг олимпийского славного Зевса!
Двух станов не боец, но только гость случайный, За правду я бы рад поднять мой добрый меч, Но спор с обоими - досель мой жребий тайный, И к клятве ни один не мог меня привлечь;