Это не мы, это они - ассирийцы, Жезл государственный бравшие крепко в клешни, Глинобородые боги-народоубийцы, В твердых одеждах цари,- это они!
Где черный ветер, как налетчик, Поет на языке блатном, Проходит путевой обходчик, Во всей степи один с огнем.
Где черный ветер, как налетчик, Поет на языке блатном, Проходит путевой обходчик, Во всей степи один с огнем.
Красный фонарик стоит на снегу. Что-то я вспомнить его не могу. Может быть, это листок-сирота,
Красный фонарик стоит на снегу. Что-то я вспомнить его не могу. Может быть, это листок-сирота,
Когда я вечную разлуку Хлебну, как ледяную ртуть, Не уходи, но дай мне руку И проводи в последний путь.
Когда я вечную разлуку Хлебну, как ледяную ртуть, Не уходи, но дай мне руку И проводи в последний путь.
С утра я тебя дожидался вчера, Они догадались, что ты не придешь, Ты помнишь, какая погода была? Как в праздник! И я выходил без пальто.
С утра я тебя дожидался вчера, Они догадались, что ты не придешь, Ты помнишь, какая погода была? Как в праздник! И я выходил без пальто.
Кони ржут за Сулою... Русь моя, Россия, дом, земля и матерь! Ты для новобрачного — свадебная скатерть,
Кони ржут за Сулою... Русь моя, Россия, дом, земля и матерь! Ты для новобрачного — свадебная скатерть,
Был домик в три оконца В такой окрашен цвет, Что даже в спектре солнца Такого цвета нет.
Был домик в три оконца В такой окрашен цвет, Что даже в спектре солнца Такого цвета нет.
Кто может умереть — умрет, Кто выживет — бессмертен будет, Пойдет греметь из рода в род, Его и правнук не осудит.
В затонах остывают пароходы, Чернильные загустевают воды, Свинцовая темнеет белизна, И если впрямь земля болеет нами,