Строфы века. Антология русской поэзии.Сост. Е.Евтушенко.Минск, Москва: Полифакт, 1995.

Дело,
    что было Вначале,-
            сделано рядовым,
Но Слово,

Нас было семьдесят тысяч пленных
В большом овраге с крутыми краями.
Лежим
    безмолвно и дерзновенно,

А мой хозяин не любил меня.
Не знал меня, не слышал и не видел,
но все-таки боялся как огня
и сумрачно, угрюмо ненавидел.

                   И.Эренбургу

Лошади умеют плавать,
Но - не хорошо. Недалеко.

Я судил людей и знаю точно,
что судить людей совсем
                  несложно -
только погодя бывает тошно,

Еще скребут по сердцу "мессера",
еще
   вот здесь
        безумствуют стрелки,

Вы не были в районной бане
В периферийном городке?
Там шайки с профилем кабаньим
И плеск,

Последнею усталостью устав,
Предсмертным умиранием охвачен,
Большие руки вяло распластав,
Лежит солдат.

Я заслужил признательность Италии.
Ее народа и ее истории,
Ее литературы с языком.
Я снегу дал. Бесплатно. Целый ком.

Мы все ходили под богом.
У бога под самым боком.
Он жил не в небесной дали,
Его иногда видали

Евреи хлеба не сеют,
Евреи в лавках торгуют,
Евреи раньше лысеют,
Евреи больше воруют.

Ложка, кружка и одеяло.
Только это в открытке стояло.

- Не хочу. На вокзал не пойду

        Исааку Бабелю, Артему Веселому,
     Ивану Катаеву, Александру Лебеденко

Когда русская проза пошла в лагеря:

Всем лозунгам я верил до конца
И молчаливо следовал за ними,
Как шли в огонь во Сына, во Отца,
Во голубя Святого Духа имя.