Очарованье красоты
В тебе не страшно нам:
Не будишь нас, как солнце, ты
К мятежным суетам;
Усопший брат! кто сон твой возмутил? Кто пренебрег святынею могильной? В разрытый дом к тебе я нисходил, Я в руки брал твой череп желтый, пыльный!
Один, и пасмурный душою, Я пред окном сидел; Свистела буря надо мною, И глухо дождь шумел.
В свои расселины вы приняли певца, Граниты финские, граниты вековые, Земли ледяного венца Богатыри сторожевые.
Так, любезный мой Гораций, Так, хоть рад, хотя не рад, Но теперь я муз и граций Променял на вахтпарад;
А. Я. В[асильевой] Не раз Гимена клеветали: Его бездушным торговцом,
Ты был ли, гордый Рим, земли самовластитель, Ты был ли, о свободный Рим? К немым развалинам твоим Подходит с грустию их чуждый навеститель.
Незнаю? Милая Незнаю! Краса пленительна твоя: Незнаю я предпочитаю Всем тем, которых знаю я.
Живи смелей, товарищ мой, Разнообразь досуг шутливый! Люби, мечтай, пируй и пой, Пренебреги молвы болтливой
Тебя ль изобразить и ты ль изобразима? Вчера задумчива, я помню, ты была, Сегодня ветрена, забавна, весела, Понятна сердцу ты, уму непостижима.
Враг суетных утех и враг утех позорных, Не уважаешь ты безделок стихотворных; Не угодит тебе сладчайший из певцов Развратной прелестью изнеженных стихов:
Твой детский вызов мне приятен, Но не желай моих стихов: Не многим избранным понятен Язык поэтов и богов.
Тебе на память в книге сей Стихи пишу я с думой смутной. Увы! в обители твоей Я, может статься, гость минутный!
Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти В сей жизни блаженство прямое: Небесные боги не делятся им С земными детьми Прометея.
Смерть дщерью тьмы не назову я И, раболепною мечтой Гробовый остов ей даруя, Не ополчу ее косой.