Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти
В сей жизни блаженство прямое;
Небесные боги не делятся им
С земными детьми Прометея.
Похищенной искрой созданье своё
Дерзнул оживить безрассудный;
Бессмертных он презрел — и страшная казнь
Постигнула чад святотатства.
Наш тягостный жребий: положенный срок
Питаться болезненной жизнью,
Любить и лелеять недуг бытия
И смерти отрадной страшиться.
Нужды непреклонной слепые рабы,
Рабы самовластного рока!
Земным ощущеньям насильственно нас
Случайная жизнь покоряет.
Но в искре небесной прияли мы жизнь,
Нам памятно небо родное,
В желании счастья мы вечно к нему
Стремимся неясным желаньем!..
Вотще! Мы надолго отвержены им!
Сияет красою над нами,
На бренную землю беспечно оно
Торжественный свод опирает…
Но нам недоступно! Как алчный Тантал
Сгорает средь влаги прохладной,
Так, сердцем постигнув блаженнейший мир,
Томимся мы жаждою счастья.
Источник: См. Сборник стихотворений 1827 г. Впервые — в «Соревнователе Просвещения и Благотворения», 1821, ч. XVI, стр. 78, под заглавием «К Делию. Ода (с латинского)» и с разночтениями к ст. 1, 10, 22. В изд. 1835 г. — без заглавия. В альбоме П. Л. Яковлева (Пушк. Дом Акад. Наук), л. 54, находится 3-е четверостишие (ст. 9—12), с разночтением в ст. 9, записанное рукой Баратынского. Автограф этот может быть датирован не позднее 1821 г. (см. примечание к стихотворению «Случай»).
Евгений Боратынский → Дельвигу (Я безрассуден — и не диво!..)
Евгений Боратынский → К Дельвигу на другой день после его женитьбы
Евгений Боратынский → Дельвигу (Дай руку мне, товарищ добрый мой…)