На всё свой ход, на всё свои законы.
Меж люлькою и гробом спит Москва;
Но и до ней глухой дошла молва,
Что скучен вист, и веселей салоны
Отборные, где есть уму простор,
Где властвует не вист, а разговор.
И погналась за модой новосветской,
Но погналась старуха не путём:
Салоны есть, — но этот смотрит детской,
А тот, увы! — глядит гошпиталём.
Источник: См. Стихотворения Боратынского 1842—1844 гг. При жизни поэта не печаталось. Принадлежность стихотворения Баратынскому устанавливается копиями Н. Л. Баратынской (Пушк. Дом Акад. Наук, 21733). Предположительно датируем 1841 г. Очевидно, в свое время эпиграмма не могла быть напечатана по причинам как личного, так и общественного порядка, вытекавшим из взаимоотношений самого поэта с московским обществом (см. биографическую статью). На этом основании включаем эпиграмму в основной текст.
Евгений Боратынский → Дорога жизни («В дорогу жизни снаряжая…»)
Евгений Боратынский → Коттерии («Братайтеся, к взаимной обороне…»)
Евгений Боратынский → Алкивиад («Облокотясь перед медью, образ его отражавшей…»)